Евн, носатый сириец-пройдоха с масляными глазами, весьма позабавил потешными фокусами гостей своего хозяина Демофила. Этот раб оказался весьма удачной покупкой – за восемь сотен сестерциев купить неплохого шута - это настоящее везенье!
Вот и настало время ежегодных пророчеств. В прошлом году Евн предсказал хороший урожай, рожденье сына у кузины претора, скорое богатство Агофоклу, выздоровление префекта и даже извержение Этны. Все сошлось! И хотя Агофокл все же разорился, кузина родила дочь, но ведь Этна на самом деле извергалась, префект, вот он – жив-здоров, а урожай и в правду оказался неплохой.
Настроение подвыпивших гостей было расслабленно-благодушное, все вновь ожидали хороших и приятных предсказаний. Тем паче, что хозяин заранее как и в прошлый раз озаботился объяснить Евну, что и как надо пророчить. Беда только в том, что во время перерыва в представлении носатый успел не раз украдкой приложиться к амфоре фалернского и был уже изрядно пьян. Глаза его блестели, нос набух сливой, а ноги «пророка» явно заплетались.
Выйдя нетвердой походкой на импровизированную сцену, Евн сел на треножник и как будто даже заснул, уронив голову на грудь. Кто-то из зрителей, недолго думая, запустил ему увесистым яблоком в лоб, неожиданно Евн вскочил, взвыл как раненный бык и обвел всех вытаращенными бельмами глаз:
- О, великая богиня – я вижу тебя! Твои слова горят во мне огнем! В этом огне сгорит сей дом, погибнут многие! Поднимутся презренные и униженные и станут первыми. Город на холме не устоит! Падут его гордые каменные стены, не спасут его мечи и копья, и станет твой пророк, о богиня, царем и нарекут его Антиох Великий. Будет он справедливым и жестоким, великодушным и милосердным. Будут униженно просить его милосердии, и даст он им его, будут насмехаться над ним, и распнет он их на стенах города, ибо по словам и делам их будет судить царь Антиох!
Ошарашенное молчанье… Кто-то тихо за хихикал и словно плотину прорвало – смеялись все. Уж больно комично выглядел маленький носатый кривоногий пьянчуга с шишкой на лбу угрожающий сильным мира сего. Отсмеявшись, первым поднялся сосед Демофила Антигон Лысый:
- Прошу тебя, великий царь, благослови меня и мою семью!
Зрители снова зашлись в смехе. Не смеялся только сам сириец Евн:
- Обещаю тебе защиту и покровительство, мой друг.
Но тут еще одно яблоко, угодило ему точно в нос и новоявленный «царь» рухнул как подрубленный на пол…
Тем же вечером Евн был жестоко выпорот на конюшне за испорченное представление.
Через полгода усадьба будет сожжена. Демофила и его жену Евн убьет лично. Войско восставших рабов возьмет город. На стенах города распнут одного за другим «сильных мира сего» по приказу царя Антиоха, именно так теперь будут звать Евна. Единственным, кого он пощадит, окажется Антигон Лысый.
Антиох-Евн покорит почти весь остров Сицилия и несколько раз разгромит присланные Римом войска. Царь Антиох Великий - так он называл себя. Несколько лет продержится «новосирийское царство» Евна, он даже успеет начеканить собственные монеты.
Еще через пять лет последний город царства падет под натиском римских легионов. Из осажденной крепости вырвется лишь небольшой отряд во главе с Евном. Это были самые преданные бойцы – они убьют себя сами – все до единого, чтобы не выдать своего «царя». Что же сделает после такой жертвы великий пророк и царь Евн-Антиох?
НИ-ЧЕ-ГО.
Он спрячется в одной из пещер в горах с награбленными сокровищами, со своими наложницами, поваром, массажистом и любимым рабом-шутом. Именно этот раб и выдаст его римлянам через полгода…
Всех восставших римляне распяли вдоль дорог. Останется в живых только их «пророк и царь». Тот, кому они верили, и тот, кто бросил и предал их. Римляне даже не станут судить его, а просто выставят на всеобщее посмешище в клетке у одной из городских тюрем.
Через два года Евн умрет в этой клетке, заживо съеденный вшами.
.
© ЛысыйКамрад
